. .


 

 

 

МЕДОВУХА

 

Поэтический сборник «Улей» Ирины Ермаковой, вышедший недавно в издательстве «Воймега» – ее очередная удача. Начиная с названия, потому что мед ее поэзии собран с огромного цветка под названием  Москва. Есть в ее стихах и утонченность в приятии людей из окружения, и глубина мысли в финальных  обобщениях, и, опять же, крепость медовухи, поскольку речь идет и о дружеских встречах…

 На снежной тропе от множества ног нарождается ледень или скользинец, по которому так и хочется разбежаться и поехать безо всяких коньков. Этот невольный порыв вызван не выветрившимся детством, способным наполнять душу приливом чувств и головокружительным вдохновеньем. Стихи Иры Ермаковой, как запоздалые цветы, явились ей не в пору пылкой юности, а в возрасте зрелом, когда уже ничему удивляться не принято. А вот, поди ж ты, она не растеряла способности изумляться окружающему ее миру. Более того, она и читателей своих заставляет делать это, заряжая их своей открытостью и добротой. Если у поэта Сергея Гандлевского  живым персонажем предстает  обобщенная фигура школьной учительницы, которую он называет «пи..а Марья Иванна», то Ира Ермакова нам вытаскивает из глубин памяти  сапожника, которого зовут Дядьпеть:

«желто-вострых гвоздиков полон рот/ отхохмит – ну просто – держи живот/ ни одной ноги, а весёлей всех».

Покинув сей мир, ее герой из простого сапожника перевоплощается в библейскую фигуру Петра, который «в железную Твердь забивает блеск перемерзлых звезд». А это уже вам не хухры-мухры.

Примером ее любовной лирики может послужить стихотворение, которое нельзя делить на цитаты:

Он так меня любил и эдак тоже/но было все равно на так похоже//похоже так чтоб раззвонить про это/шнур намотать на середину света/бикфордо-телефонный и поджечь/и лишнюю америку отсечь//пусть катится и плавает вдали/раз так любил а не умел иначе/пусть с трубкою своей стоит и плачет/на половинке взорванной земли.

Каков масштаб! Свяжись с такой женщиной и, если что не так, увидишь небо в алмазах!

В стихотворении «Праздник» под всеобщее ликование душа поэта, она же Царевна, скорбит по всем ушедшим и потерявшимся в нетях. В чем-то стихотворение созвучно фильму Анжелы Вайды «Пепел и алмаз», где тоже в память обо всех погибших друзья зажигают стаканы со спиртом. А в финале салют, и тоже под шумок гибель человека. Антитеза, противопоставление, взгляд со стороны:

Стас в бандиты Свистопляс на иглу на набережной пушки палят. Конечно, спорно выглядит плач Царевны, потому что только «Иван, что под Грозным голову сложил», достоин слез. Вероятно, по нему бы только и плакала Ярославна на Путивльской стене, а не по Юльке, которая скурвилась, и по Аленке, которая спилась… Новые времена рождают новых героев. Эпоха дегероизации, смена вех.

В своих лучших вещах Ирина умеет сохранять равновесие души, по-корабельному – дифферент, благодаря которым она не утратила способности летать:

Вытянуть руки вдоль себя/потянуться к югу/ отмахнуться крылышками ладоней/ лететь петь

Манера письма не вполне традиционная, легко переходящая из тонической в силлабо-тоническую, рифмованная перекрещивается с произвольной. Смешение стилей дает ей большую широту диапазона для самовыражения, она не зацикливается на знаках препинания, не вымучивает из себя каких-то невероятных тем и сюжетных ходов. Ира Ермакова органична в своих поисках, она умеет сохранять верность высокому предназначению поэзии, не загружая ее сорными словами и грубыми метафорами.

Она сама нашла определение своей поэтики:

На границе традиции и авангарда/ из затоптанной почвы взошла роза…//

То ли дело нарцисс увитой фасолью/ да лопух окладистый с гладкой репой/ а под ней земля с пересохшей солью/ а над ней небо и только небо.

 Напоследок хочется пожелать этой розе расти и радовать читателей новыми соцветиями и свежим нектаром для очередного медосбора.

 

29 ноября 2007

 

ЭКСЛИБРИС. «Независимая газета» декабрь 2007 г.

 

 

 

 

 

 

Hosted by uCoz




Copyright © 2008

Hosted by uCoz